Роковое число 13… 27 лет назад, в октябре 1986 года, из своего 13-го похода не вернулся РПК СН «К-219» проекта 667АУ «Налим» (NATO – «Yankee»)… Это был первый ракетоносец, получивший статус «подводного стратега» и ставший родоначальником целой серии стратегических субмарин, вплоть до громадины .

Впоследствии с кораблями этой серии происходили различные казусы (как то удар о грунт «Кальмара»), но то, что произошло в Саргассовом море с «К-219», вполне могло обернуться экологической и политической катастрофой – из-за взрыва в ракетной шахте №6 на грунт легла субмарина с двумя реакторами и пятнадцатью ядерными ракетами на борту! И это спустя каких-то полгода после трагедии Чернобыля да еще накануне встречи Горбачева и Рейгана в Рейкьявике!

Место гибели К-219

Ценой жизни спецтрюмного, матроса Сергея Преминина, трагедию удалось предотвратить – когда стало понятно, что после срабатывания аварийной защиты на одном из реакторов компенсирующие решетки зависли и не стали на концевые упоры (что грозило тепловым взрывом), он и командир спецтрюмной группы старший лейтенант Н.Беликов пошли в реакторный ад.

В последний раз Сергей ушел один, ему удалось опустить последнюю решетку, добраться до переборочной двери, но… Из-за перепада давления дверь заклинило, а сил на то, чтобы выдернуть чеку, повернуть клапан и тем самым сравнять давление, у Сергея уже не оставалось. А в это время в смежном, восьмом отсеке, старший мичман В.Ежов с двумя матросами пытались открыть заклинившую дверь с помощью раздвижного упора. Тщетно – западня захлопнулась… Кроме Сергея погибли еще три человека: командир БЧ-2, капитан 3 ранга А.Петрачков и матросы Н.Смаглюк и И.Харченко.

Сергей Преминин

После почти суточной безуспешной борьбы за живучесть, командир лодки капитан 2 ранга Игорь Британов приказал заглушить второй реактор и эвакуировать экипаж на подошедшие советские корабли. Сам же остался на мостике – с пистолетом Макарова и ракетницей в карманах «канадки».

Дело в том, что рядом с гибнущей советской субмариной постоянно кружилась иностранная подлодка (как потом выяснилось, это была американская подлодка-охотник «Аугуста» класса «Лос-Анджелес» под командованием Джеймса Вон Сускила), да и буксир ВМС США «Паухэтэн» настойчиво предлагал свои услуги по буксировке аварийной ПЛ в ближайшую американскую базу – Норфолк.

Буксир ВМС США «Паухэтэн»

Игорь Британов прекрасно понимал – оставь и он агонизирующий корабль, американцы тут же возьмут его на буксир – оставленный экипажем, он будет считаться «бесхозным», а пока на корабле остается хоть один человек, они этого сделать не посмеют. А может, он и сам собирался уйти со своим кораблем на дно? Кто знает…

Не мог Британов не понимать, что своим поступком поставил крест на военной карьере и обеспечил себе место на нарах: как же, всплыл в непосредственной близости от вражеского побережья, прекратил борьбу за живучесть, эвакуировал экипаж и тем самым «загубил» многомиллионный корабль!

Тем временем в светлое время суток на гибнущую лодку еще высаживалась аварийная партия, была даже предпринята попытка завести буксирный трос с теплохода «Красногвардейск». И она оказалась успешной – 5 октября в 18.20 необычный караван начал движение. Только вот приказ Москвы – двигаться в Гаджиево – изумил подводников: таким ходом да в таких погодных условиях? А почему не на Кубу? Видно, и «братьям по классу» советское руководство не очень-то доверяло…

Игорь Британов на палубе терпящей бедствие подлодки

А вражеский перископ все ближе и ближе на большой скорости проносился возле лодки и буксирного троса. Наконец 6-го октября в 06.18 Британов увидел, как он двинулся наперерез каравану и нацелился между кормой «Красногвардейска» и носом «К-219», туда, где находился провисший трос! Глубина провисания достигала 270 метров, и Вон Сускил мог не бояться столкновения с кораблями. И он знал, что если на циркуляции даже легонько коснуться туго натянутого троса, тот лопнет, причинив его лодке минимальные повреждения. Его расчет оправдался – трос лопнул!

Британов понял: это конец, лодку уже не спасти. Аварийную партию отправили на «Красногвардейск», а верный чести морского офицера и командирскому долгу Игорь Британов оставался на гибнущем корабле до последнего момента. Лишь только когда вода подступила к мостику, он пересел в спасательный плотик и принялся грести к «Красногвардейску». В 11.03 6 октября 1986 года, прощально блеснув винтами, «К-219» пошла на последнее свое погружение…

А потом – гостеприимная Гавана, далеко не гостеприимная Москва, 9-месячное следствие и вывод – виноваты: погибший Петрачков (мертвые сраму не имут?), командир БЧ-5 И.Красильников и, конечно же, командир подлодки И.Британов. Обоим «светило» по 8 лет, но… К этому времени Матиас Руст посадил свою «Цессну» на главной площади страны, и перед новым министром обороны СССР Дмитрием Язовым встала дилемма: кого наказывать – Британова, героя в глазах всего мира, или генералов, сделавших страну посмешищем?

В результате Британова и Красильникова освободили от уголовного наказания (так и не сняв вину за гибель корабля), но из партии исключили и из флота уволили. Как у нас водится: наказать невиновных, наградить непричастных…

Члены экипажа Британова, участвовавшие в походе сентябрь-октябрь 1986 года и люди, оказавшие помощь спасении экипажа .

Но ведь виновные были? Были. Кто? Ответ лежит на поверхности: штабисты всех уровней — от дивизии до главкомата ВМФ. Почему именно они?

1. Авария произошла из-за поступления забортной воды в ракетную шахту №6. Знали об этом? Разумеется, знали. Во время контрольного выхода перед роковым походом не кто иной, как флагманский ракетчик штаба дивизии приказал отключить аварийный сигнал «Вода в шахте №6» и организовать слив в цистерну грязной воды 4-го отсека. Более того, как утверждает Александр Покровский, эта шахта была аварийной уже в 1979! году, когда его экипаж ходил на К-219 на боевую службу.

2. Какая необходимость была посылать в море экипаж, только что проведший 3 изнурительных месяца в автономке и остро нуждающийся в отдыхе? А все очень просто — необходимо было заменить на боевой службе РПКСН с неисправностью ракетного вооружения. Вот так — неисправный корабль меняют… на тоже неисправный!

3. И самое главное — экипаж доукомплектовали приписанным личным составом по самым скромным подсчетам на 35%! Но ведь «Курс боевой подготовки ракетных атомных подлодок» однозначно гласит: «При смене штатного личного состава более 30% экипаж выводится из линии ». Это означает, что такой экипаж считается небоеготовым и для восстановления перволинейности должен полностью отработать и сдать штабу дивизии и ее командиру курсовые задачи в полном объеме (Л-1, Л-2, Л-3).

А виноватым сделали (именно сделали!) Британова.

Неожиданная помощь пришла со стороны… американцев: честь морского офицера, пожертвовавшего своей карьерой ради спасения экипажа, помогли восстановить Петер Хухтхаузен и Роберт Алан Уайт, написавшие в соавторстве с российским подводником Игорем Курдиным беспрецедентную по своей доброте и честности книгу «Враждебные воды», главными героями которой стали Игорь Британов, РПК СН «К-219» и ее экипаж. В этой книге они не скрыли и постыдной, пиратской роли американской АПЛ «Аугуста» в гибели советского ракетоносца.

…Эта печальная история имеет довольно неожиданное продолжение: российский подводник, капитан 1 ранга И.Британов подал в суд на Голливуд за использование в фильме фактов из его жизни без его же на то согласие и выиграл его! «Фабрике Грез» пришлось уплатить ему приличную сумму, о размере которой капитан скромно умалчивает.

А закончить мне хотелось бы цитатой из книги «Враждебные воды»: «…уже после приема (4 августа 1998 года, офицерский клуб Академии ВМС США в Аннаполисе – авт.) к русскому командиру пробился один из присутствующих и, крепко пожав руку, тихо сказал: «Я из экипажа «Аугусты». Я был тогда на ее борту. Примите мои извинения…» И прежде чем Британов успел ответить, быстро отошел в сторону, затерявшись в толпе …»

P.S. Как вы могли заметить, я практически не осветил ни начало аварии, ни ее развитие. Да это и не входило в мою задачу. Я хотел рассказать о подвиге Командира. Командира с большой буквы К. Надеюсь, мне это хоть в малой степени удалось. А про аварию можете прочитать в Интернете, написано о ней много. Только умоляю, не читайте Вики — я, когда читал, не знал, матюкатся или смеяться.

Прочитайте лучше книгу «Враждебные воды» или посмотрите документальный фильм «К-219. Последний поход» — и то и другое есть в Интернете. А вот фильм «Враждебные воды» я смотреть не рискнул — зная, как трактуют историческую правду «мастера» из голливуд-шоу (режисер фильма К-19 Кэтрин Беглоу без обиняков заявила консультанту фильма капитану 1-го ранга Сергею Апрелеву в ответ на замечание, что это неправда, что так на подводных лодках не бывает: «Мне ваша правда до лампочки, мне нужно зрелище» ), не захотел портить впечатление от книги.

Я впервые услышал об этой подводной лодке, как и большинство моих соотечественников, 4 октября 1986 года в вечерней программе Время, в которой было зачитано сообщение ТАСС:

« Утром 3 октября на советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами на борту в районе примерно 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошёл пожар. Экипажем подводной лодки и подошедшими советскими кораблями производится ликвидация последствий пожара.

На борту подводной лодки есть пострадавшие. Три человека погибли. Комиссия пришла к выводу, что опасности несанкционированных действий оружия, ядерного взрыва и радиоактивного заражения окружающей среды нет».

Такое сообщение, еще недавно, было совершенно невозможно. Мне стало ясно, что провозглашенная 27 съездом гласность начинает давать свои, порка ещё скромные, плоды. Что произошло, в 1000 километрах от Бермудских островов, было совершенно не ясно.

В конце октября в училище, под руководством заместителя ГК ВМФ адмирала Новикова, проходило совещание инженер-механиков. Вскоре после совещания я зашел на кафедру КЭЭ и Боря Маркитантов со слов флагманского механика, принимавшего участие в расследовании катастрофы, рассказал мне подробности гибели подводной лодки, затонувшей 6 октября в Саргассовом море.

Это подводная лодка, построенная в 1971 году по проекту 667А и модернизированная в 1975 году по проекту 667АУ. По классификации НАТО «Янки».
Тактический номер К-219, прошла капитальный ремонт в 1980 году.

3 сентября 1986 года РПКСН К-219 вышла из порта приписки Гаджиево и направилась на запад к побережью США для несения патрульной службы с 15 ядерными ракетами на борту. (1)

Это была тринадцатая боевая служба крейсера. Маршрут К-219 пролегал через Атлантический океан к восточному побережью США, где подводная лодка должна была проводить боевое патрулирование в ожидании сигнала на применение оружия. Планировалось, что этот поход для К-219 будет последним. После возвращения лодка подлежала списанию. Но судьба распорядилась иначе.

Пред выходом в море экипаж К-129 формировался наспех. «В ходе подготовки к выходу в море на К-219 были заменены 12 офицеров из 32, в том числе старший помощник и помощник командира, командиры ракетной и минно-торпедной боевых частей, начальник радиотехнической службы, корабельный врач, командир электротехнического дивизиона, 4 командира отсеков. Из 38 мичманов заменены 12, в том числе оба старшины команд ракетной БЧ-2» (2)

Еще перед выходом в море, приписанный на поход командир БЧ-2 Александр Петрачков знал о небольшой течи клапана трубопровода забортной воды ракетной шахты №6. Но достаточных мер к устранению неисправности не предпринял. Опасаясь ответственности за возвращение РПКСН (3) на базу для ремонта, и срыв боевой службы, о неисправности командиру не доложил, а сигнализацию наличия воды в ракетной шахте отключил.

25 сентября 1986 года, после проворачивания арматуры ракетных шахт, ошибочно, остался не полностью закрытым клапан орошения по шахты. Из-за течи клапана трубопровода забортной воды, морская вода сначала заполнила трубопровод, а затем через клапан орошения начала поступать в шахту номер 6, постепенно заполняя её.

3 октября АПЛ, на глубине 85 метров, по готовности №2, выполняла манёвр, для определения наличия слежения за ней американской лодкой. Для этого она увеличила скорость до 25 узлов, и некоторое время шла с этой скоростью. (Если на хвосте есть американская лодка, она тоже должна будет набрать такую скорость и, в это время не будет слышать шум винтов советской лодки.)

До окончания манёвра, шахта №6 оказалась полностью заполненной морской водой, и забортным давлением 8,5 атмосфер корпус ракеты обжало.
В 5:30 утра ракетчики запустили насосы на осушения шахты. Снятие давления привело к резкому распрямлению сжатого корпуса ракеты, и бак с окислителем попросту треснул. Агрессивная и очень ядовитая жидкость мгновенно проникла в шахту, образуя азотную кислоту, разрушающую трубопроводы ракеты и шахты

В 5:32, когда кольцевой зазор (3) был осушен, и насосы остановлены, вахта БЧ-2 обнаружила, что от ракетной шахты пошел дым, первый признак, что агрессивный окислитель попал в шахту

Командир четвёртого отсека, Александр Петрачков, увидев дым идущий от шахты, объявил аварийную тревогу, и дал команду всем, не занятым на боевых постах покинуть 4-й отсек, а остальным включиться в изолирующие противогазы.

Своевременно отданная и выполненная команда, позволила сохранить жизнь пяти десяткам человек, слушающих политинформацию в столовой личного состава

Правильно оценивая ситуацию, командир дал команду всплывать до глубины, на которой можно было заполнить шахту водой и отстрелить ракету аварийным запуском маршевых двигателей. Но сделать это не успели.

В 5:37, 15 тонн смеси окислителя и ракетного топлива в 6-й шахте вызвали мощный взрыв, разрушивший ракету и прочный корпус в районе ракетной палубы. Из всех остальных шахт на центральный пост поступили аварийные сигналы.

Продукты взрыва проникли в ракетный отсек, превращаясь в чрезвычайно токсичный, смертельный для людей туман.
Два матроса БЧ-2, не сумевшие включиться в противогаз мгновенно потеряли сознания. Александр Петрачков успел включиться в противогаз, но он носил бороду, из-за чего маска не плотно прилегала к лицу. Он тоже потерял сознание.

Через пробоину, в середине корпуса АПЛ, поступала вода. К-219 провалилась с глубины 40 на 350 метров. Командир БЧ-5, мгновенно среагировал и приказал воздухом высокого давления продуть балластные цистерны. Одновременно, командир ПЛ увеличил ход для выполнения режима экстренного всплытия.

В 5:39:40. АПЛ К-219 выскочила на поверхность воды. Началась борьба за живучесть корабля.
По готовности №2, которая была до начала аварии, работал только один реактор. После аварийного всплытия командир приказал запустить второй реактор.

Командир подводной лодки отдал приказ штурману послать сигнал бедствия в штаб флота.
7:37 Личный состав БЧ-5 ввел в действие второй реактор. Ситуация улучшалась.

Был подан на турбину пар, и лодка могла идти в надводном положении своим ходом. Сообщили об этом в Москву. Ответ был четким: экипажу оставаться на борту подводной лодки и ждать помощи с советских грузовых судов.

Попытки провентилировать аварийный отсек эффекта не дали.
17:15. Пытаясь избавиться от остатков ракетного топлива в аварийной ракетной шахте, пустили насос аварийного слива окислителя из шахты № 6 и включили насос орошения.

Этого делать было нельзя. Так как из поврежденного трубопровода забортная вода и остатки продуктов взрыва полилась на электрощиты
В четвертом отсеке возник пожар. Из трюма опять пошел бурый дым.

Дали сигнал «Аварийная тревога!». Насосы остановили и обесточили четвертый отсек. Но в 4-м отсеке пожар разгорался всё сильнее.

17:20. Командира АПЛ капитан 2 ранга Британов приказал эвакуировать личный состав 4 отсека в 6-йотсек, а начальнику медицинской службы Игорю Кочергину и двум его подчиненным велел остаться в пятом отсеке и принимать моряков из аварийного отсека.

Чтобы не загазовать пятый отсек, в нем было создано повышенное давление. Игорь Кочергин был в портативном дыхательном устройстве (ПДУ), которое работает десять минут. Он начал оказывать помощь морякам, выведенным из аварийного отсека. Врач делал им уколы прямо через мокрую, скользкую от продуктов сгорания и воды одежду.

Когда он увидел, что у одного из пострадавших закончился ресурс ПДУ, и тот задыхается, он переключился в изолирующий противогаз (ИП-46), а свой ПДУ отдал пациенту.
Из 4-го отсека удалось спасти 14 человек. Были обнаружены трое погибших – командир БЧ-2 Александр Петрачков и матросы Николай Смаглюк и Игорь Харченко.

Задраили герметичные переборки, но образовавшаяся азотная кислота постепенно разъедала резиновые уплотнения перегородок к носу и корме от 4-го отсека. В горящий отсек был дан газ-огнегаситель системы ЛОХ.

Но пожар по кабельным трассам распространяется дальше в пятый отсек, видимость в ухудшилась, было невероятно жарко. Очень тяжело пришлось медикам с транспортировкой потерявшего сознание моряка, крепкого человека с солидным весом в мокрой скользкой от окислителя одежде!

Но они вытащил пострадавшего в соседний отсек, где тому и оказали дальнейшую помощь. В этот момент закончился ресурс ИП-46 корабельного врача. Кочергин напряженно работал в нем около 50 минут, вытаскивая пострадавших, совершая непрямой массаж сердца, делая инъекции.

Чувствуя, что задыхается, он жестами передал товарищам, чтобы ему передали запасной регенеративный патрон. Одновременно, снял с себя маску противогаза, чтобы оказать помощь очередному пострадавшему методом дыхания изо рта в рот.

При переключении патрона ИП-46, сам сделал несколько вдохов страшного ядовитого воздуха. Но, перезарядив противогаз, он продолжал работать.
Из-за ядовитых испарений, лодка фактически была разделена на две независимые половины.

18.50. Сработала аварийная защита реактора правого борта. Но компенсирующие решётки автоматически не опустились, скорее всего, из-за того, что выгорели кабельные трассы в четвертом отсеке. Из-за отключения электропитания компенсирующие решетки, останавливающие реактор, остались в верхнем положении.

Вскоре термометр системы охлаждения ядерного реактора ВМ-4 показал резкое повышение температуры дистиллята первого контура реактора, предвещающее возможность расплавления активной зоны реактора.

Попытка заглушить реактор с пульта управления не удалась, и сделать это можно было только вручную, получив значительную дозу радиоактивного облучения.

В 20.45 в реакторный отсек направляется аварийная партия в составе командира реакторного отсека старшего лейтенанта Николая Беликова и спецтрюмного матроса Сергея Преминина с задачей вручную опустить компенсирующие решётки.

При температуре в реакторной выгородке более 70 °C, работать в изолирующем противогазе было крайне тяжело. Тем более, что от жары направляющие решёток прогнулись. Когда Беликов, с помощью Перминина, смог опустить три из четырёх компенсирующих решёток, он стал терять сознание.

Матрос Преминин помог выйти Беликову из отсека и продолжил неоконченную работу. Ему пришлось дважды входить в реакторную выгородку, прежде чем он смог опустить последнюю, четвертую компенсирующую решетку. Реактор был окончательно заглушен.

Сергей Преминин по внутренней связи доложил в центральный пост о том, что реактор заглушен, но спастись ему не удалось.
Из-за пожара, в реакторном отсеке выросло давление, и ни он сам, ни моряки из восьмого отсека, не смогли, да и не имели права, открыть переборочную дверь. Так как при попытке сравнять давление между отсеками, из вентиляционного отверстия шел черный, ядовитый дым.

По мере развития пожара, переходя из отсека, личный состав кормовых отсеков эвакуируется в 10-й отсек.

В 21 час к борту К-219 подошло первое судно Министерства Морского флота «Федор Бредихин», а через полчаса еще два советских судна. На корабли была передана просьба командира К-219, принять на борт тела трех погибших и эвакуировать девять особо пострадавших, среди них начальник медицинской службы лейтенант Кочергин. Для обеспечения эвакуации лодка легла в дрейф

В 23:30 была сброшена защита реактора левого борта, и он был заглушен всеми штатными поглотителями. Установка переведена в режим расхолаживания.
В 23:35 оценив масштаб повреждений, командир К-219 И.А. Британов, не дожидаясь указаний из штаба флота, отдал приказ эвакуировать экипаж на судно «Федор Бредихин».

Эвакуация личного состава закончилась 4 октября в 02:20. На мостике подлодки остались лишь командир корабля, командир БЧ-5, старпом, помощник и начальник химической службы.

В 03:10, после получения разрешения командующего Северным флотом на эвакуацию, все офицеры, кроме командира, покинули лодку. Командир остался на борту один.

Стоя на мостике, он показывал, что корабль экипажем не покинут и сохраняет экстерриториальность.
Тем более, что в районе аварии появился американский буксир и всплыла атомная подводная лодка.

С наступлением утра 4 октября на подлодку высадился аварийная команда из состава экипажа. Был проведен осмотр подлодки и установлено, что пожар в ракетных отсеках продолжается.

5 октября, в 13:10 стратегические бомбардировщики Ту-95, прилетевшие из Калининграда, сбросили аварийные контейнеры на воду. Но почти все защитные ИДА- 59 были с пустыми баллонами, а УКВ – радиостанции не имели батареек.

Из штаба ВМФ СССР передали, что АПЛ К-219 нужно отбуксировать на базу, к месту постоянной дислокации.
Буксировать АПЛ должен был сухогруз «Красногвардейск», но его буксирный трос не годился из-за малого диаметра и недостаточной длины.

Тогда, с носа на корму вручную перетащили якорную цепь, дважды обнесли вокруг комингса кормового трюма и соединили скобой, образовав буксирный гак. За него закрепили два буксирных троса с «Анатолия Васильева» и «Галилео Галилея».

В течение 10 часов советский сухогруз буксировал поврежденную лодку, с аварийной командой из 9 человек на борту, на восток. Скорость буксировки была ограничена 3 – 4 узлами, но импровизированный трос держал нагрузку. Но при таких темпах добираться до базы надо будет несколько месяцев, а то и год. Но приказ есть приказ.

Однако, около 2 часов ночи 6 октября, почти точно по середине, лопнул буксировочный трос. В это время рядом находилась американская подводная лодка «Аугуста», и есть предположение, что это она порвала трос, протаранив его боевой рубкой.

В 08:30 6 октября ракетные отсеки дрейфующей подводной лодки стали быстро заполняться водой. В 10:44 аварийная команда, привязав к лодке спасательный плот, была принята на борт спасательной шлюпки. Командир остался на К-219,

В 10:55, когда ограждение рубки поравнялось с уровнем воды. командир ракетного подводного крейсера дал красную ракету и перешел на спасательный плот, и вскоре был на палубе «Красногвардейска».

И лишь тогда до него смогли довести странный приказ из штаба ВМФ: «В связи с невозможностью дальнейшей буксировки, высадить экипаж на крейсер и следовать своим ходом в ближайший порт Советского Союза».

В 11:03 московского времени лодка затонула в Саргассовом море на глубине 5500 метров, унеся с собой тело матроса Преминина, два ядерных реактора и 14 ракет с ядерными боеголовками.

Экипаж сначала доставили на Кубу, а оттуда самолётом в Москву.
О последующем развитии событий я узнал значительно позднее.

От последствий отравления компонентами ракетного топлива умерло ещё 4 человека:
капитан 2 ранга Красильников И., капитан 3-го ранга Марков В.,
капитан-лейтенант Карпачев В., старшина 1 статьи Садаускас Р.

Командир ПЛ, капитан 2 ранга Британов был исключен из партии и уволен в запас, без права ношения военной формы, по статье служебное несоответствие.
В 1987 года, при новом Министре Обороны СССР Дмитрии Язове, с капитана 2 ранга Британова были сняты все обвинения, а матрос Преминин, посмертно, был награжден орденом Красной Звезды.

В августе 1997 года, за предотвращенную ценой своей жизни ядерную катастрофу, Сергею Преминину было присвоено звание «Герой Российской Федерации».

В 1998 году министром обороны была отменена формулировка увольнения в запас командира К-219 капитана 2 ранга В.И. Британова,
"по служебному несоответствию".

Примечание:
(1) РПКСН - ракетный подводный крейсер стратегического назначения. 16-я ракетная шахта АПЛ №-213 была заглушена из-за аварии происшедшей 31 августа 1973.
(2) Из последующих выводов комиссии, расследовавшей катастрофу
(3) Кольцевой зазор – пространство между ракетой и стенками шахты

На заставке РПКСН К-219 после аварийного всплытия

Н а борту атомной подводной лодки К-219 28 лет назад погибли четыре человека. Один из них, впоследствии получивший посмертно звание Героя России, ценой собственной жизни предотвратил ядерную войну.

Взрыв баллистической ракеты в одной из шахт на подводной лодке К-219 произошел 28 лет назад. Три следующих дня экипаж безуспешно боролся за корабль. Лодка затонула на глубине пять тысяч метров, на ее борту погибли четыре человека, в том числе матрос Сергей Преминин, который вручную заглушил атомный реактор и тем самым спас мир от ядерной войны. В свой последний поход АПЛ К-219 вышла 4 сентября 1986 года. Подводный крейсер направился на боевое патрулирование у берегов США. Вооруженный ядерными ракетами корабль был готов нанести ответный удар в случае нападения противника. Вскоре после погружения в Баренцевом море в ракетной шахте №6 открылась течь, но офицер по ракетным вооружениям Александр Петрачков не доложил о неполадке командиру корабля Игорю Британову. Надо сказать, что перед выходом в море экипаж К-219 формировался наспех. Были заменены почти половина офицеров и мичманов, командиры отсеков и корабельный врач. В годы «холодной войны» боевые корабли уходили в поход по 2-3 раза в год, и для моряков служба на «неродных» подлодках стала нормой. Трагедия началась на тридцатые сутки похода. Из-за течи моряки дважды в сутки должны были откачивать воду из ракетной шахты. Но 3 октября шахта полностью разгерметизировалась, и в нее хлынула вода. Создавшимся давлением раздавило тонкий корпус баллистической ракеты и контейнера, вытекло топливо топлива, а спустя несколько минут в шахте произошел взрыв. Некоторые части ракеты оказались внутри крейсера и в реакции с водой начали производить ядовитые газы. Через пробоину на ракетной палубе хлынула вода, а подлодка буквально «провалилась» на глубину около 300 метров. Капитан отдал приказание продуть все цистерны, и за две минуты лодке удалось произвести экстренное всплытие. В это же время ядовитые газы все больше заполняли ракетный отсек, и экипаж был вынужден его покинуть. Началась борьба за жизнь корабля. Аварийные группы в задымленном отсеке искали источник возгорания, вызвавший взрыв, но нашли лишь тела матросов Смаглюка и Харченко, а также погибшего командира БЧ-2 Петрачкова. Тем временем ракетный окислитель, а вместе с ним и пожар, распространялся на соседние отсеки. Аварийные партии боролись с огнем в течение нескольких часов. В 19.30 исчезло электропитание в сети правого борта, а компенсирующие решетки одного из реакторов зависли в промежуточном положении после сброса аварийной защиты. Над кораблем нависла новая опасность - для глушения реактора необходимо было опустить решетки на нижние упоры. Оставался единственный выход - зайти в реакторный отсек и опустить их вручную. Первым в пекло раскаленного отсека отправился старший лейтенант Николай Беликов, но выполнить задачу не смог. Тогда на помощь ему пришел самый опытный из спецтрюмных матросов Сергей Преминин. С огромными усилиями им удалось опустить три решетки, после чего Беликов потерял сознание, а Сергею Преминину пришлось действовать самостоятельно. Со второй попытки он опустил последнюю, четвертую, решетку. Но выйти из реакторного отсека не смог - люк сильно деформировался из-за жары. Расплавление активной зоны реактора было предотвращено ценой жизни матроса. Вскоре к месту аварии подошли советские транспортные суда, американский буксир ВМС и подлодка USS «Augusta». Кроме того, в небе постоянно находился патрульный самолет США. Меж тем ситуация на лодке только ухудшалась: повышалась загазованность в отсеках, росла температура заслонки между третьим и четвертым отсеками, возникла угроза взрыва ракет. В этих условиях командир ПЛ принял решение эвакуировать экипаж на сухогруз «Красногвардейск», но сам остался на борту с оружием в руках, чтобы не допустить захват крейсера американскими военными. 4 октября на лодку отправилась очередная аварийная группа. Продуванием носовых цистерн главного балласта морякам удалось выровнять дифферент и подготовить лодку к буксировке. На следующий день корабль, терпящий бедствие, двинулся в сторону родных берегов вслед за «Красногвардейском». Но спустя несколько часов буксировочный трос оборвался, и подводная лодка пошла ко дну. В последний момент, когда вода достигла уровня палубы надстройки, командир Игорь Британов покинул свой корабль, перейдя на спасательный плот. До сих пор остается неясным, почему оборвался трос. Есть версия, что его повредила американская подлодка, которая совершала маневры в непосредственной близости от поврежденной лодки и могла перерубить трос своей боевой рубкой. По другой версии, трос не выдержал нагрузки, так как дифферент на нос и осадка корабля постепенно увеличивались. Лодка затонула на глубине более пяти тысяч метров, сухогруз «Красногвардейск» еще неделю дежурил в районе ее гибели. Экипаж К-219 на ролкере «Анатолий Васильев» был доставлен в столицу Кубы Гавану, а оттуда специальным авиарейсом - в Москву. По факту аварии было заведено уголовное дело, виновными были признаны члены экипажа, хотя до суда дело так и не дошло. Командира ПЛ, замполита и командира БЧ-5 уволили по статье «служебное несоответствие». Матроса Сергея Преминина наградили посмертно Орденом Красной Звезды, а спустя одиннадцать лет ему было присвоено звание Героя России. Оксана Дроздова

К-219
проект 667А, 667АУ

фотография:

РПК "К-219" проекта 667АУ после аварии.

историческая справка:

1970 год 28 мая
Заложена на стапеле цеха № 50 ПО «Севмашпредприятие» в г.Северодвинск как крейсерская подводная лодка с баллистическими ракетами;

1971 год 18 октября
Выведена из цеха и после спуска на воду поставлена к достроечной стенке завода, достраивалась по проекту 667АУ . Говорят, что во время спуска на воду, бутылка шампанского не разбилась. Входила в состав 339-й отдельной бригады строящихся, учебных и ремонтирующихся подводных лодок БелВМБ;

1972 год 8 февраля
Вошла в состав Краснознаменного Северного флота. Включена в состав 31-й ДиПЛ 3-й ФлПЛ КСФ с базированием на бухту Ягельная губы Сайда (Гаджиево, Мурманская область);

1972 год
Второй экипаж РПК К-32 К-219 ;

1973 год 31 августа
Находилась на боевой службе. В результате ложного срабатывания системы орошения на глубине 100 м при открытом положении клапана осушения шахты и ручного клапана на перемычке между главной осушительной магистралью лодки и трубопроводом осушения шахты произошло сообщение полости ракетной шахты с забортной средой. Давление в шахте выросло до 10 атмосфер, баки ракеты разрушились. При осушении шахты температура превысила +70°С, автоматически сработала система орошения, которая предотвратила возгорание в шахте ракетного топлива и дальнейшее развитие аварии. В результате правильных действий экипажа подводная лодка самостоятельно вернулась в базу. Из строя была выведена только одна ракета и шахта. Тяжелых последствий удалось избежать, но компонентами ракетного топлива отравились несколько человек. В последствии аварийную ракетную шахту заглушили и на ПЛ использовались только 15 ракетных шахт;

1974 год 27 декабря
Во время несения боевой службы из-за ошибочных действий старшины команды трюмных был подан ВВД на наддув 10 отсека. Вахтенный инженер-механик ошибочно предположил, что произошло разуплотнение системы ВВД, объявил аварийную тревогу и разгерметизировал отсеки ПЛ, вследствии чего из-за переопрессовки датчиков дозиметрического контроля выпал сигнал повышенной активности в турбинных отсеках. Командир ПЛ объявил тревогу «радиационная опасность». Старшина команды трюмных, осознав ошибочность своих действий, повернул клапан управления в исходное положение, поступление ВВД прекратилось. Создавшееся давление за 1,5 часа было снято работой компрессоров;

1976 год
Выполнила задачи автономной БС;

1979 год 28 сентября - 1980 год 12 декабря
Прошел средний ремонт на СРЗ «Звездочка» в г.Северодвинск;

1980 год
Перечислен в состав 19-й ДиПЛ 3-й ФлПЛ КСФ с прежним местом базирования;

1984 год - 1985 год зима
Выполнил задачи БС с 1-м экипажем (командир - кап.2р. Колотыгин К.С.);

1986 год август
Вышел на тринадцатую боевую службу с 1-м экипажем РПК К-241 под командованием к.2р. Британова И.А. При подготовке РПК к боевой службе был установлен очень жесткий график, но из-за выявленных неисправностей экипаж не смог своевременно выполнить все намеченные работы. В частности, замена арматуры шахты № 6 была выполнена непосредственно перед проверкой состояния матчасти флотской комиссией. Проверка замененной арматуры проводилась второпях, под руководством помощника флагманского специалиста. В ходе проверки при открытии клапана осушения в шахту начала поступать вода. Не выяснив источник поступления воды (а это мог быть как клапан перемычки, так и кингстон на магистрали осушения), руководитель принял решение на отключение системы сигнализации о поступлении воды в шахту;

1986 год 18 сентября
При проведении регламентных работ на РК было обнаружено наличие воды в шахте № 6. Аварийная тревога не объявлялась. Экипаж БЧ-2 своими силами восстановил отключенную систему сигнализации, однако причину поступления воды не выявил. Для того, чтобы при работе насосов на осушение не увеличивать шумность, по предложению оператора поста управления пневмогидросистемами, мичмана Чепиженко, было принято решение слить воду нештатным способом, с помощью технологического шланга в ближайший гальюн. Вода удалена нештатным способом;

1986 год 3 октября
После подвсплытия на сеанс связи в 05.38 в ракетной шахте № 6 произошел взрыв, РПК всплыл в надводное положение, экипаж включился в борьбу за живучесть. При взрыве в расположенной поблизости каюте погибли матросы Смаглюк Н.Л. и Харченко И.К. В процессе борьбы за живучесть погиб командир БЧ-2 кап.3р. Петрачков А.В. На помощь терпящей бедствие подводной лодке направлен спасательный буксир «СБ-406», находящийся в районе Фарерских островов, из базы на Кубе вышел спасатель «Агатан», из баз на Кольском полуострове - атомный ракетный крейсер «Киров» с первым экипажем на борту и суда обеспечения. Аварийной партией была предпринята попытка прокачать аварийную шахту забортной водой, в результате чего клапан трюмной магистрали, соединяющий системы с забортным пространством, остался открыт, были загазованы другие отсеки РПК, а при покидании аварийной партией не были выполнены мероприятия по герметизации ракетных отсеков. К 16.00 экипаж остался в концевых отсеках, была сброшена аварийная защита реактора одного борта из-за короткого замыкания в основной силовой сети, ГКП потерял контроль за обстановкой, полагая, что в 4, 5 и 6 отсеках продолжается пожар и возможен взрыв ракет. В 18.40 аварийная партия, направленная в 6-й отсек обнаружила сильную его задымленность, принятую за пожар. В отсек был подан ЛОХ, после чего пропало питание в сети 380 В и в 18.50 сработала аварийная защита реактора. Однако компенсирующие решетки не опустились на нижние концевики, что пришлось проделать вручную, трижды посылая в отсек аварийную партию, в ходе чего погиб матрос Преминин С.А., вручную опустивший стержни-поглотители (впоследствии 07.08.1997г. Указом Президента РФ удостоен звания Герой Российской Федерации);

1986 год 4 октября
К 03.00 экипаж покинул РПК на подошедшие суда, на РПК осталась лишь вахта на ходовом мостике и командир ПЛ, центральный пост посещался периодически, непрерывный контроль за обстановкой в отсеках не производился. Волнение моря достигло 4 баллов;

1986 год 5 октября
В 18.15 РПК взят на буксир теплоходом «Красногвардейск», однако через 12 часов буксировки буксирный трос оборвался. Повторно завести буксир не удалось, РПК начал терять плавучесть, после чего 10 человек аварийной партии покинули борт РПК. По докладу покинувшего РПК личного состава осмотреть отсеки РПК не было возможности из-за заклинки рубочного люка в закрытом положении;

1986 год 6 октября
В 11.03 РПК затонул на глубине 5500 метров, в точке с координатами 31˚28,1 с.ш., 54˚41,3 з.д. Спасенный экипаж был доставлен на Кубу, а затем в Москву;

Причины аварии. Первопричиной аварийной ситуации явилась неисправность арматуры ракетной шахты. Командир БЧ-2 кап.3 р. Петрачков А.В. скрыл неисправность от командира ПЛ, и в течении похода несколько раз удалял поступавшую в шахту воду нештатным способом (в шпигат гальюна). Для предотвращения поступления воды шахту поддували сжатым воздухом, что, в конце концов, и привело к разгерметизации топливных баков ракеты. После сигнала об аварии в шахте № 6 (наличие воды) кап.3 р. Петрачков А.В. скрыл от командира лодки сложившуюся ситуацию и попросил подвсплыть под предлогом проверки датчиков. Мичман Чепиженко перевел управление орошением в регламентный режим, чем отключил автомат включения орошения, оставил пост и начал в трюме слив воды с помощью технологического шланга. В процессе этого слива давление воды в шахте начало расти и уравнялось с забортным, лишь тогда он подключил насос осушения. После окончания осушки шахты, через технологический шланг в отсек начал поступать окислитель. Была объявлена аварийную тревога, личный состав одел защитные средства. В это время в шахте развивался процесс горения ракетного топлива. Орошение не сработало, поскольку аппаратура была переведена в регламентный режим. Через 4 мин давление в шахте превысило прочность крышки шахты и ее сорвало. Давлением гидроудара были разрушены трубы орошения, отсек сообщен с шахтой и внешней средой. В дальнейшем по приказанию командира ПЛ готовился аварийный слив окислителя из ракеты, осуществить который уже было невозможно, так как ракета была разрушена. Попытка слить окислитель с помощью нештатного подключения насоса привела к короткому замыканию, пожару в отсеке и неисходному состоянию части арматуры. Осознав свою вину в произошедшем, кап.3 р. Петрачков А.В. дал команду личному составу на эвакуацию, а сам снял ИЗС и остался в отсеке (одна из версий, по другой - борода и усы помешали правильно одеть маску). Через 78 часов РПК затонул на ровном киле из-за поступления забортной воды через шахту № 6 в 4 отсек и распространении воды в другие отсеки. На РПК погибло 4 человека. В некоторых источниках указывается, что кап.3р. Марков В.П. и кап.л-т Корпачев В.Н. скончались после эвакуации с РПК от отравления парами ракетного топлива - это не соответствует действительности. Часто повторяемая во многих источниках версия о столкновении со следившей за К-219 американской ПЛА SSN 710 «Augusta» маловероятна. Официальными причинами (указаны в памятках подводникам) являются:
- Сокрытие аварийной ситуации с РО и проведение нештатных операций с РК, слабые знания личного состава материальной части, её состояния и использования;
- Неисполнительность и низкая подготовка по борьбе за живучесть корабля;
- Слабые знания личного состава мероприятий по герметизации отсеков;
- Слабая подготовка личного состава по оценке и прогнозированию обстановки на корабле;

1986 год ноябрь - декабрь
Первый экипаж переформирован в первый экипаж РПК К-241 , второй экипаж переформирован во второй экипаж РПК К-245 , первый экипаж РПК К-241 переформирован в экипаж РПК К-219 ;

1987 год сентябрь (предположительно)
Экипаж РПК К-219 переформирован во второй экипаж РПК К-444 .

командиры первого экипажа (в/ч 34205):

1. Иванов М.В. (1971-04.1977)
2. Сапожков Б.И. (04.1977-10.1980)
3. Онучин А.В. (11.1980-10.1983)
4. Колотыгин К.С. (11.1983-10.1986)
5. Хмыров В.Л. (10.1986-12.1986)
6. Британов И.А. (12.1986-06.1987)
7. Бакалдин Ю.А. (06?.1987-09.1987)

командиры второго экипажа (в/ч 34205-А):

1. Зеленцов Ю.И. (1972-1974)
2. Петелин А.А. (1974-09.1977)
3. Сафонов А.А. (09.1977-10.1984)
4. Соколов В.П. (10.1984-12.1986)

командиры других экипажей, выполнявших учебно-боевые задачи на РПК К-219:

1. Козлов А.Н. (1979) 2-й экипаж РПК К-140
2. Урбанович Е.А. (1981) 2-й экипаж РПК К-210
3. Стоянов В.А. (1984) 2-й экипаж РПК К-137
4. Васильев А.Н. (1985) 1-й экипаж РПК К-214
5. Британов И.А. (1986) 1-й экипаж РПК К-241

дополнительная информация:

1. Статья Аликова В.И. к 26-й годовщине гибели РПКСН К-219 (с сайта PRoAtom).

список источников:

1. Александров Ю.И., Гусев А.Н. "Боевые корабли на рубеже XX-XXI веков", ч.1, Галея Принт, Санкт-Петербург, 2000г.
2. Бережной С.С. "Атомные подводные лодки ВМФ СССР и России", МИА №7, Наваль коллекция, 2001г.
3. Апальков Ю.В. "Подводные лодки", т.1, ч.1, Галея Принт, Санкт-Петербург, 2002г.
4. Информация с сайта www.submarine.id.ru.
5. Апальков Ю.В., Мант Д.И., Мант С.Д. "Отечественные баллистические ракеты морского базирования их носители", Галея Принт, Санкт-Петербург, 2006г.
6. "Отечественные подводные лодки. Проектирование и строительство", ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова, Санкт-Петербург, 2004г.
7. Букань С.П. "По следам подводных катастроф", Гильдия мастеров, Русь, Москва, 1992г.
8. Ролин Л.Н., Руденко Ю.Г. "Опыт эксплуатации морского ракетного комплекса с ракетой РСМ-25" (http://makeyev.msk.ru/pub/msys/1994/RSM-25.html)
9. Воспоминания членов экипажа.

Большая просьба ко всем, кто может что-либо добавить к приведенным данным или внести поправки, свяжитесь с автором по e-mail:

© 2002-2017 Составители Илья Курганов и . Все права защищены.
Воспроизводство страницы полностью или частично в любой форме или виде только с письменного разрешения авторов.
© 2002-2017 Design by Ilya S. Kurganov and Andrey S. Nikolaev. All rights reserved.
Reproduction in whole or in part in any form or medium without express written permission of author is prohibited.

3 октября 1986 года в Атлантическом океане произошел взрыв баллистической ракеты в одной из шахт подводной лодки К-219. Через три дня после продолжительной борьбы за спасение субмарина затонула на глубине 5500 м.

Бóльшую часть экипажа удалось спасти. События, связанные с лодкой, могли стать причиной серьезного международного конфликта.

К-219 была стратегической атомной подводной лодкой проекта 667А «Навага», которая позже была модернизирована по проекту 667АУ «Налим». Она была спущена на воду 31 декабря 1971 года. Субмарина 128 м длиной и 12 м шириной несла на борту 16 торпед (из них две с ядерными зарядами) и 16 баллистических ядерных ракет РСМ-25У с тремя боеголовками каждая. Предельная глубина погружения лодки составляла 450 м.

За время эксплуатации на К-219 регулярно случались происшествия, связанные с пусковыми установками ракет. 31 августа 1973 года вода попала в шахту №15. В то время протечки ракетного топлива (тетраоксид азота) были довольно частым явлением, и вода, вступив с ним в реакцию, образовала азотную кислоту. В результате произошел взрыв. Один человек погиб, а шахта оказалась полностью затоплена. После происшествия ракетная шахта №15 была выведена из использования, ракета изъята, а крышка наглухо приварена к корпусу. Также в 1986 году в результате неисправности пусковой установки после учений субмарина была вынуждена возвращаться на базу в надводном положении при 8-балльном шторме.

4 сентября 1986 года К-219 отправилась в свой последний поход из порта приписки Гаджиево. По плану, субмарина должна была патрулировать побережье США. Командиром субмарины был капитан 2-го ранга Игорь Британов. Из-за сжатых сроков экипажу не удалось выполнить все намеченные ремонтные работы при подготовке атомной подводной лодки к предстоящему плаванию. В частности, выяснилось, что ракетная шахта №6 дает течь, но времени на устранение неисправности уже не оставалось. Также была отключена система, сигнализирующая о поступлении воды в шахту.

Вскоре после погружения в Баренцевом море в ракетной шахте №6 открылась течь, однако командиру Британову об этом доложено не было. Лишнюю воду просто сливали шлангами по два раза в день.

Это могло решить проблему, если бы субмарина просто двигалась на средних глубинах без резких погружений и смен курса. Но советские подводные лодки двигались совсем иначе.

Дело в том, что из-за звуковых искажений и шума, вызванного вращающимся винтом, практически невозможно использовать гидролокатор для обнаружения объектов, находящихся за кормой субмарины. Этим часто пользовались американские подводные лодки, следуя за советскими субмаринами на некотором удалении, правее оси лодки. Так они могли постоянно находиться в «мертвой зоне» советского гидролокатора. Поэтому советские АПЛ часто применяли тактический маневр, получивший в США название «Сумасшедший Иван» (англ. Crazy Ivan). Выполняя подобный маневр, подлодка постоянно меняет глубину и курс вплоть до разворота с целью проверить сонарами «мертвую зону».

Иногда такие маневры могли привести к столкновению субмарин.

Именно во время проведения такого маневра шахта №6 полностью разгерметизировалась. Попытки откачать воду результатов не принесли. Необходимо было срочно всплывать, чтобы давление на глубине не разрушило ракету в шахте. Но на всплытие не хватило времени. Взрыв разрушил внешнюю стенку прочного корпуса подлодки и плутониевые боеголовки ракеты. Через пробоину в корпус хлынул поток воды, и АПЛ «провалилась» до глубины 350 м. В результате реакции воды и ракетного топлива в субмарину начали поступать ядовитые газы. Капитан Британов принял решение продуть все цистерны, чтобы избавиться от балластной воды и одновременно запустить винты подводной лодки для режима экстренного всплытия.

Через 2 минуты АПЛ была на поверхности.

Подвиг матроса

Однако предстояло еще заглушить реактор. Если бы это не было сделано, то весьма вероятно, что в Атлантике произошел бы атомный взрыв реактора и всех оставшихся боеголовок. Но система управления реактором с пульта была уничтожена взрывом. Командир реакторного отсека старший лейтенант и 20-летний матрос Сергей Преминин были вынуждены отключать реактор в ручном режиме. Температура в отсеке достигала 70°C. Беликову удалось опустить три из четырех компенсирующих решеток, прежде чем он потерял сознание. Работа осложнялась и тем, что от нагрева прогнулись направляющие. Сергей Преминин дважды входил в камеру, пытаясь опустить последнюю, четвертую решетку. Расплавление активной зоны было предотвращено, но покинуть отсек матрос уже не смог. Ни он, ни другие матросы не смогли из-за разницы давления открыть люк отсека, разделяющего реактор от контрольного поста.

Сергей Преминин был посмертно награжден орденом Красной Звезды в 1987 году.

К месту аварии сразу же направились несколько советских судов. Было очевидно, что идти своим ходом АПЛ не может и ее придется буксировать. Миссию буксира должен был выполнить подошедший сухогруз «Красногвардейск». С двух самолетов Ту-95, летевших из Калининграда, были сброшены контейнеры с оборудованием. Часть контейнеров разбилась при ударе о воду, а их содержимое ушло на дно. В оставшихся контейнерах находились изолирующие дыхательные аппараты, но без запаса регенерирующих патронов.

Также в район аварии были направлены советские истребители, базировавшиеся на Кубе, это было сделано с целью продемонстрировать техническую возможность защиты К-219 в случае крайней необходимости, ведь к месту крушения уже начали подходить ВМС США.

Во время эвакуации экипажа случилось несколько инцидентов, связанных с американскими военными. Буксир Powhatan попытался перехватить шлюпку с группой офицеров во главе с командиром Британовым и секретными документами. Капитану Данилкину пришлось направить «Красногвардейск» на американский буксир, сообщив по радио о неисправности рулевого управления на судне. Инцидент удалось разрешить. Также в непосредственной близости от спасательных шлюпок эвакуирующейся команды предпринимала беспокоящие маневры с поднятым перископом американская субмарина Augusta (SSN-710).

Эксперты считают, что здесь имела место попытка сфотографировать содержимое лодок и плотов.

Но отбуксировать поврежденную подводную лодку не удалось. Ночью 6 октября по невыясненным причинам оборвался буксировочный трос между «Красногвардейском» и К-219.

Субмарина ушла на дно на глубину около 5500 м. На борту в момент катастрофы находилось 30 ядерных боеголовок.

Моделирование показало, что плутоний не должен выйти на поверхность океана, так как на таких глубинах движение воды практически отсутствует. Но нельзя исключить распространения радиации по пищевой цепочке.

Во время аварии на К-219 погибли: капитан 3-го ранга А. Петрачков, матрос-ракетчик Н. Смоглюк, машинист И. Харченко, матрос С. Преминин. Впоследствии умерли еще четыре члена экипажа. По возвращении в Советский Союз командир Британов был уволен с флота и ожидал суда в Свердловске до мая 1987 года. Однако после смены министра обороны СССР с него были сняты все обвинения.

В августе 2004 года командир Британов выиграл судебный процесс у кинокомпании Warner Brothers, которая в 1997 году сняла художественный фильм об аварии на К-219 «Враждебные воды». Поводом к судебному разбирательству послужило использование в фильме фактов биографии капитана подводной лодки.